Интервью. Уэсли Снейдер: "Не хочу иметь ничего общего с Флорентино и Вальдано"

Как Вы считаете, Уэсли Снейдер заслуживает получить Золотой Мяч и почему?
В прошлом году я выиграл все три трофея и дошёл до финала Чемпионат Мира, в ходе которого забил пять голов. Такого могут добиться немногие. В прошлом сезоне никому больше это не удалось.

А каково вообще Ваше мнение об этой награде?
Я не знаю, чем руководствуются присуждающие её люди. Многие мне говорят "ты её заслуживаешь, ты её заслуживаешь", я это слышу и в Голландии, и в Милане, и в Мадриде... Я знаю, что в этом году награду присуждают по другой схеме, потому что вместе соединили FIFA World Player и Золотой Мяч. И выиграть её в первый раз было бы почётно.

А Хави и Иньеста её заслуживают?
Они два замечательных игрока, что я ещё о них могу сказать? Ничего. Они великолепные мастера.

Если бы Вы не боролись за Золотой Мяч, кому бы его присудили?
Моему соотечественнику Роббену (смеётся).

Ваш первый год в в "Интере" оказался грандиозным. Как Вам удалось вписаться с строгий итальянский футбол?
Всё дело в моей голове. Мой первый год в Мадриде был очень хорошим, а второй не очень из-за личных проблем. Когда я оттуда ушёл, то понял, что сделал там не всё, что мог. Я хотел большего. Мне было жалко фанатов, журналистов, моих партнёров. Оказавшись в "Интере", я не переставал думать: "Этот последний год в Мадриде был ужасным, и я не хочу продолжать в том же духе. Я хочу показать вему миру, на что я действительно способен".

То есть всё дело в психологическом настрое?
Ну, Моуриньо тоже вселил в меня уверенность. Я пришёл в "Интер" в четверг, а в субботу он поставил меня в стартовый состав на миланское дерби, которое мы выиграли 4:0.

Что делает Моуриньо таким особенным человеком?
Какaя-то особенная психология. Он отлично знает, что чувствует футболист. Я рассказывал ему какие-то вещи, а он знал о чём шла речь, что я в этот момент думаю. Диалоги с ним всегда были предельно прямыми. Иногда он мог просто сказать мне: "Тебе нужны три дня отдыха, оставайся-ка ты дома".

Каким в действительности был Ваш уход из мадридского "Реала"?
Каким-то сумасшествием! Самым тяжёлым моментом был тот, когда меня обязали тренироваться на отдельном поле. Я чувствовал себя, как в тюрьме. Но я принял всё как есть и ушёл оттуда, пускай мне было больно это делать. Но этой боли уже нет. "Интер" помог мне её забыть...

Кто Вас больше всех разочаровал?
Мне было очень хорошо с Пеллегрини, и мне кажется, что он хотел, чтобы я остался. Проблема была в Вальдано и Пересе, прежде всего в Вальдано. Ну да ладно, такова жизнь.

Что Вы думаете о Вальдано?
Ничего. Ничего не думаю. Если я его увижу, то без проблем поздороваюсь. Ничего особенного, потому что такова жизнь - ты приходишь и уходишь. Но то, в какой форме всё произошло...

Почему на второй год Вы стали играть настолько хуже?
Для начала скажу, что три месяца я был травмирован. Потом у меня были проблемы с моей бывшей женой. Она не давала мне видеться с сыном, да и вообще ситуация была довольно трудная. И никто в клубе не протянул мне руку помощи.

Вас обижало, что Вас обвиняли в частых походах по ночным клубам?
Честно говоря нет, потому что это было правдой. Я много тусовался, я знаю. И в один прекрасный момент в конце года я встал утром с кровати и подумал: "Уэсли, что ты делаешь? Ты классный футболист, ты находишься в лучшем клубе мира, что ты делаешь?!". И тогда всё закончилось.

Вы тогда всё ещё выступали за "Реал Мадрид"?
Да, да. Три последние недели я отыграл на отличном уровне.

Как Вам удалось угодить в это пике? Вы размышляли над этим?
Я не буду врать. Я почти всегда ходил вечером тусоваться... Когда ты один дома, и в твоей жизни происходит столько неприятных вещей о которых можно думать, то тебе просто необходимо чем-то отвлекаться. Что мне было делать? А потом мне очень помогла одна женщина, которая теперь мне жена. Мы очень много с ней разговаривали...

 

Мне говорили, что Вы даже покрестились, чтобы затем с ней пожениться? И что Вы даже брали уроки катехизиса, чтобы иметь возможность это сделать правильно...
По правде говоря, когда ты переживаешь очень тяжёлые времена, всё это помогает тебе многое обдумать. Не знаю... У Вас есть дети?

Пока нет.
Ну, любой, у которого они есть - понимает, как больно их не видеть. Я никогда не был религиозным человеком, и никогда у меня не было никаких отношений с Богом, но я подумал: "Это моя последняя надежда, больше никто, кроме него, мне помочь не сможет". Моя жена, с которой я много разговаривал, меня убедила.

 

И Вы стали таким, каким были всегда. Вы обдумывали своё возвращение в "Мадрид", когда туда перешёл Моуриньо?
Нет, потому что я этого не хотел.

 
А такое развитие событий предполагалось?
Немножко да, были разговоры.

Но Вы этого не хотели?
Нет. Этому было сложно случиться. Несмотря на то, что я пока ещё что-то к этому клубу чувствую, на верхушке там ещё находятся те люди...

Не хотите иметь ничего общего с Флорентино и Вальдано?
Ничего!

Сменим тему. В Вас что-нибудь осталось от того ребёнка, проведшего первые годы жизни в Утрехте?
Все члены моей семьи сходили по футболу с ума. Когда мне было меньше десяти лет, мой брат Джеффри уже играл за молодёжную команду "Аякса". А сейчас там выступает мой младший брат. И это было моей мечтой. А когда у меня есть какaя-нибудь мечта, друг, то я делаю всё, чтобы её осуществить.

На что Вы намекаете?
Когда мне было 12 лет, я уже обучался в "Аяксе" и помню, что с тренировочного поля был виден стадион. Я смотрел на него и говорил сам себе: "Я добьюсь там успеха". И я старался. Пока мои 15-ти или 16-летние друзья ходили по кабакам и гуляли с девушками, я себя всего этого лишил. И уверяю вас, что было много ребят более мастеровитых, чем я, которые, тем не менее, остановились по пути. А я дошёл до самого конца, и я знаю, как этот путь нужно преодолевать, поэтому я смогу рассказать об этом моему сыну.

Это всё благодаря усилиям отца все его три сына пробились в академию "Аякса"?
Нет! Мой отец строил бассейны в разных частях мира, ему было очень сложно. Мы жили в Утрехте, который находится в 35-ти километрах от тренировочной базы "Аякса", и мой отец каждый день приезжал нас забирать, ужиная уже далеко заполночь.

Вы одинаково хорошо бьёте по мячу обеими ногами. Вы научились этому ещё в школе "Аякса"?
Да, когда мне было восемь-девять лет.

А как вы отрабатывали этот элемент?
На меня надевали что-то вроде ремня с верёвкой, на конце которой был привязан мяч, помещённый в сетку. Надо было как можно дольше бить по мячу с неудобной ноги, то есть с левой. И ещё нас ставили к стенке, чтобы мы лупили о неё мячом с неудобной ноги. А по пятницам преподаватель устраивал нам экзамен.

У Вас лицо типичного студента университета и хорошего мальчика. В этом есть правда?
Скорее нет... Я с улицы.

Что Вы хотите этим сказать?
В Мадриде нет районов, похожих на Ондиэп, в котором я вырос. Я весь день находился на улице, и это был довольно опасный район, часто туда приезжала полиция. Те времена сделали меня сильным.

Сильным в чём?
В том, что я всегда играл с более старшими ребятами. Когда я возвращался из школы, то обязательно заходил на площадку, так как жил напротив. Мы начинали в три, а заканчивали уже когда темнело. Моя мама всегда высовывалась в окно и кричала: "Ужинать!", а я с братом переглядывался и кричал в ответ: "Мама, ну ещё один часик". А когда возвращался, то еда уже всегда была в холодильнике. И так было день за днём. И сегодня я могу сказать, что я горжусь тем, каким я получился...