На его счету 17 сезонов, 643 официальных матча, 290 голов, 56 игр за сборную. 23 августа ему исполнилось 60. Какими были его путь в «Мадрид» и игра за великий клуб? Об этом расскажет сам недавний именинник - Карлос Алонсо Гонсалес или просто Карлосе Сантильяна, легенда «Реал Мадрид».
Девятнадцатилетний уроженец Сантандера, бомбардир, ищущий славу. Так представила газета AS 10 августа 1971 года Карлоса Алонсо Сантильяну, известного впоследствии как «лучшая голова в Европе», подобно Тельмо Сарре в 50-е, который первым удостоился этого звания после Уинстона Черчиля.
Деревенский парнишка с прической под «Битлз», приехавший из кантабрийского городка Сантильяна дель Мар, превратился в одного из лучших нападающих за всю историю «бланкос». Проведя 17 сезонов за «Мадрид», он забил огромное количество голов, а в 70-80-е большинство из них были великолепно забиты головой. Здесь ему не было равных.
«Я прирожденный нападающий, а не полузащитник», - пытался объяснить новоприбывший незнакомец, претендовавший на позицию нападающего, которая, на тот момент, была свободна.
Поговорим с самим Карлосом Алонсо Сантильяной и узнаем о городе, откуда восемнадцатилетним мальчиком он приехал в столицу, чтобы облачиться в футболку «Мадрида».
«О Сантильяне дель Мар ходят легенды. Считается, что это священный город, расположенный на равнинной местности на берегу моря. Но это миф. Хотя это место и является одним из древнейших и прекрасных в Испании».
Карлос Алонсо родился в семье полицейского Адольфо Алонсо Каналя и Анхелинес Гонсалес, но фамилии его родителей потерялись для мира футбола, заменившись на «Сантильяна».
«Конечно, я прошу у них прощения за это. Я получил этот псевдоним очень давно, когда приехал играть в Барреду с Хуаном Антонио, по прозвищу «Платанито». Наш тренер, Августин Куэтара, называл нас по имени деревень, из которых мы приехали, чтобы как-то различать нас. «Эй, парень из Сантильяны…»,- говорил он. А парнем из Сантильяны был я. То же самое было и в «Райо Кантабрия», и в «Расинге». Мне очень нравилось, что меня так называли, в конце концов, это было название моего родного города».
В Сантильяна дель Мар Карлосу Алонсо предназначалась другая судьба. До того как стать футболистом, наш герой прислуживал в церкви. Сначала в соборной церкви, где работал за две песеты в неделю, а потом в обители францисканских монахинь ордена Клариссы, где с разрешения Папы давали уроки местным детям.
«Я вспоминаю о монахинях с большой нежностью. Они очень радовались моим успехам в футболе. Но, тем не менее, они пытались уговорить меня с 12 лет готовиться стать миссионером на Филиппинах».
Если бы он согласился, то не сыграл бы 643 официальных матча за «Мадрид», 56 за национальную сборную и не забил бы 290 голов.
Но вернемся в 1971 год, когда вышел августовский номер цветной номер AS, и вспомним со слов самого футболиста его первые дни в качестве игрока «Мадрида».
«Моя презентация была назначена на 2 августа на семь часов вечера. Я хорошо помню как Агилар, Корраль и я, так как нас троих купил «Мадрид» из «Расинга», приехали на «Сантьяго Бернабеу». Нам показали поле, затем провели по залу с трофеями и, наконец, сопроводили в конференц-зал для подписания контрактов. О том, что меня купил «Мадрид», я узнал, когда мне позвонил Фернандес Мора, который на тот момент являлся тренером «Расинга», и сказал: «Слушай, Карлос, ты стал игроком «Реал Мадрид». В июле у меня были экзамены на подготовительном курсе университета, и я ни с кем не общался и не встречался. Единственное, что на тот момент произошло, это то, что я стал первым бомбардиром наравне с Манолином Куэста из «Сегунды» и прочитал в газетах, что мной интересовался «Эспаньол». Но я никогда не мог представить таког… Помню, как сейчас: я нахожусь в своей комнате, готовлюсь к экзаменам, и заходит хозяйка общежития и говорит: «Тебе звонят. Это Фернандес Мора».
Это был другой футбол, значительно отличавшийся от того, что есть сейчас. Раньше игроки не могли распоряжаться своей судьбой.
«Я расскажу вам, какой был футбол. Игроки не имели права голоса. Поэтому случилось так, как случилось. В 80-е начались забастовки с требованием выплаты заработной платы, движения, благодаря которым так разбогатели сегодняшние футболисты».
Требования футболистов были удовлетворены. Вспомним, как начиналась жизнь Сантильяны в «Мадриде».
«Для меня это было целое событие. Мне было 18 лет, когда я первый раз зашел в раздевалку на тренировочной базе, где уже находился Антонио Кальдерон, занимавший пост директора клуба. Он представил нас одного за другим остальным игрокам команды. Только вообразите себе, таким персонам, как Амансио, Веласкес, Соко. Я был очень взволнован. Мне показали мое место и мой шкафчик. Справа от меня располагался Амансио, а слева – Веласкес. Всего-то! Я был молчалив и едва ли не обращался ко всем на «Вы». Нарушил молчание Соко: «Как там, на «Сардинеро»? – спросил он. Мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть и заслужить уважение, так как я был парнем из провинции».
Сантильяна принял вызов, который обычно бросают новоприбывшим. Попробуем узнать, как подшучивали над ним в команде.
«Я не могу припомнить каких-либо шуток, но мне стоило усилий войти в их круг. Дело в том, что в раздевалке царила строгая иерархия. Это сейчас все более или менее равны. Тогда командовали капитаны. Это был факт. Если Амансио говорил, что «сегодня вечером мы идем в бар», то шли все, включая молодых и неженатых».
Легко представить, какова была его жизнь в шумной столице того времени, так непохожей на родную Сантильяну дель Мар, где даже не было футбольного поля, и ребятам приходилось бежать 14 километров до ближайшего подходящего места, чтобы тренироваться.
«Дирекция мне нашла место в общежитии Мадрида, называвшегося Санта Исабель, где размещались многие игроки, а также кантера. Корраль, который перешел вместе со мной, был племянником хозяйки того места. Наше жилье находилось достаточно далеко от тренировочной базы, но мы были всем довольны. Мы здорово проводили время вместе со студентами из университетов. И не удивляйтесь контролю со стороны сеньоры Пилар! Это было похоже на антидопинговый контрол… Но она была для нас как мать. К сожалению, она уже умерла, но я поддерживаю замечательные отношения с ее дочерью Марисой, которая вышла замуж за одного Педро, жившего с ней в общежитии в то время, когда она изучала дорожное строительство. И смотрите, какое совпадение, что один из ее сыновей – Кико Каталан, президент «Леванте».
Постепенно его навыки и качества, которые привели его на «Сантьяго Бернабеу», оттачивались и совершенствовались, что происходило со многими игроками в «Мадриде» (в случае с Хенто, например, так же уроженцем Кантабрии). Предложим Сантильяне провести небольшой анализ. Когда начинают формироваться способности для такой великолепной игры головой?
«Точно не в детстве. Мы расставляли четыре камня и играли на улице. Я ни разу не ступал на настоящее футбольное поле до тех пор, пока мне не исполнилось 14 лет. Скорее всего, в юношестве, когда я уехал играть в Барреду. Я особо никогда не выделялся игрой головой. В моей семье никто не занимался футболом. По счастливой случайности, такое произошло со мной, хотя я никогда не отличался этим умением. Более того, я начинал как центральный полузащитник, а не нападающий. Свой первый матч за сборную я провел в Париже против сборной Франции. Дебютировал под номером 8. Первый раз я забил головой, когда играл за «Расинг». Там на позиции крайнего полузащитника играл Агилар, который делал хорошие пасы в штрафной площади, и я этим воспользовался. Я проводил целый день с помощником тренера, Фернандесом де Мора, отрабатывая удары с центра поля. Он обучил меня навыкам, необходимым для центрального нападающего».
В далекие 70-е в первой команде «Мадрида» было слишком много игроков. Из-за этого многие не попадали в заявку, другие отдавались в аренду. В матчи, устраиваемые по четвергам, запасным игрокам давался шанс продемонстрировать свои способности, и многие смогли проявить себя.
«Понятно, что это были за матчи! Но я пришел в нужное время, когда в команде не было центрального нападающего. На этой позиции играл Гроссо, хотя на самом деле он был полузащитником. Получалось, что мы играли, как бывает и сейчас, без чистого центрального нападающего. Конечно, в команде были такие игроки, как Планельес, Рафа Мараньон – футболисты, которые могли играть на этой позиции, не обладая качествами, характерными для центрфорварда. Мигель Муньос, тренер, видел, что команда от этого страдает, и поэтому, как только я пришел, поставил меня на эту позицию. Да, мне повезло».
Немногие могут похвастаться такой удачей, а также легкостью, с которой он получил девятый номер на спине.
«Я дебютировал в 19 лет, в августе, против французской команды из первого дивизиона, затем играл в розыгрыше кубков, которые обычно устраиваются летом. Наконец, я попал в заявку на первый матч Ла Лиги, и к тому же под номером девять, потому что Гроссо, который до меня носил этот номер, поменял его на восемь или шесть. А до Гроссо девятым был Ди Стефано. Так что я с некоторым смущением надевал футболку с этим номером. Помню, как Амансио и Пирри меня подбадривали: «Смелее, парень, ведь ты носишь «девятку» Ди Стефано!» Это чтобы снять напряжение, знаешь ли…. Я провел 17 сезонов в «Мадриде», 14 из которых – в стартовом составе, а три остальные – выходил на замену Уго Санчесу. Тот период времени я принял как должное. Меня заменил Бутрагеньо, по прозвищу «стервятник»(Эль Буйтре). Ди Стефано исключил меня из стартового состава, и все чаще на моей позиции стал играть Эль Буйтре. По этому вопросу были споры, но публика устала видеть одни и те же лица на протяжении 14 лет, хотя это не отразилось на моих отношениях с Эль Буйтре. Мы были полностью взаимозаменяемы, как показали пять лет, что мы играли вместе. Но центральным нападающим стал Уго, который был моложе и обладал харизмой. Моя же роль заключалась в помощи команде. Я принял такое положение вещей и использовал весь свой опыт, поэтому, когда вставал со скамейки запасных, то забивал важные голы в матчах против «Боруссии», «Интера», «Дерби Каунти». Мы выигрывали отборочные матчи, и это меня мотивировало, хотя я знал, что следующий матч играть не буду, но я продолжал тренироваться в полную силу».
Не хватит страниц, чтобы рассказать обо всех достижениях Сантильяны на футбольном поле в течение 17 лет его успешной карьеры. Ограничимся лишь деталями его перехода в «Мадрид». Кто были его лучшими друзьями в команде?
«У меня было много приятелей в 17 лет. Но расскажу вам о самых лучших. Когда я только приехал, у меня сложились прекрасные отношения с неженатыми игроками- Рафой Мараньоном, Хуаном Верду, аргентинцем Эдуардо. Мы вместе ходили по модным барам, таким дискотекам, как «Серебро», «Новисимо», «Сансет», «Нью Сансет». Уже тогда было ясно, что игроки «Реал Мадрид» имели успех у девушек (смеется). Мы были знамениты. Многое поменялось с тех пор, но прежним остался интерес со стороны девушек, которые и тогда ходили к нам на тренировки с фотографиями и плакатами».
Сантильяне не понадобилось много времени, чтобы осознать, что он достиг вершины. Игрок стартового состава всесильного «Мадрида» с девятым номером на спине, признанный мадридским обществом. Хорошо ли он зарабатывал?
«В контракте было прописано пятьсот тысяч песет в год, что составляло примерно 27.000 в месяц. Те, у кого были семьи, получали больше. Но и я тоже никогда не зарабатывал эти 500.000 песет. Расскажу вам один забавный случай. Однажды президент клуба подошел ко мне и директору и спросил: «Дон Антонио, какая зарплата у этого парня? Думаю, небольшая. Так что, вы знаете, что вам нужно сделать». Я просто остолбенел. И это сказал сам президент в первый год моего контракта? Просто невероятно! Мне удвоили зарплату. В свой первый год в «Мадриде» я получал миллион песет».
Был ли он любимчиком дона Сантьяго?
«У нас были особенные отношения. Когда мы встречались, он всегда говорил мне три вещи: сначала спрашивал про мои дела, затем про семью и, наконец, серьезным тоном произносил: «Нужно быть скромным, Карлос, нужно всегда быть скромным!». Не знаю, почему я ему так нравился. Наверное, в его глазах я был деревенским парнем, приехавшим покорять мир. Он никогда не был строг со мной. Даже не решился сказать мне прямо, чтобы я подстриг волосы, как он говорил это другим. Вместо этого он делал намеки. Однажды он сказал: «Слушай, Карлос, тебе не мешают следить за мячом эти капельки пота, которые падают с твоих волос на лицо? – По правде говоря, нет, дон Сантьяго, но я сам собирался подстричь немного челку» - смеялся я. Глубоко внутри я был для него подростком, которого нужно защищать».
Так, по прошествии стольких лет, продолжает думать Карлос Алонсо Сантильяна. Но правда в другом. Просто дон Сантьяго Бернабеу всегда мог с первого раза распознать настоящего героя.
Комментарии ()